– Шах-Ра, остановись!

Дальнейшее уже объяснить было сложно – Шах-Ра откинуло назад, как если бы он со всего размаха ударился о воздух. Снова расправил крылья и взметнул вверх. Чрезвычайно легко для своей массивности развернулся и снова устремился к своей цели.

– Нет, Шах-Ра! – я вскинула руку, как если бы ею могла его удержать.

И словно бы ударом от моей руки Дракона швырнуло в сторону, он врезался в башню, крыло неестественно выгнулось, и раздался хруст. Шах-Ра взревел от боли.

– Что это? – я расслышала голос Ориллы.

Даже невзирая на страх, она не могла оторвать взгляда от Шах-Ра, который с грохотом упал на крышу, а затем начал сжиматься, превращаясь в человека. Произошедшее было действительно настолько странным, что и ее паника отступила. Я собралась, глянула на нее и сказала только:

– Уходи.

Последнее, на что была сейчас способна государыня, – спорить со мной. Она кое-как поднялась на ноги и побежала к двери. Я же бросилась к Шах-Ра. Он лежал на боку, прижимая пострадавшую руку, но на его лице застыло странное выражение – он смотрел перед собой неосмысленно, на меня даже не глянул. Жив и серьезно не пострадал, я упала рядом с ним на колени и коснулась плеча:

– Шах-Ра, я сейчас позову лекаря и принесу твою одежду.

Он не ответил, а я решила, что нельзя тянуть. Но когда мы через несколько минут вернулись с лекарем, Шах-Ра уже сидел, опустив голову. Он даже не дрожал от пронизывающего холода, но что-то в его заторможенности меня сильно пугало. Медленно оделся, после того, как лекарь осмотрел травму и сделал вывод, что переломы серьезные, но у государя не будет проблем с заживлением – очередная полезная особенность Драконов. Шах-Ра кивнул старцу и потребовал оставить его в покое, а потом направился к лестнице. Я поспешила за ним, не зная, с чего начать разговор. Что там вообще произошло?

Он молчал и в спальне, иногда болезненно морщась, когда приходилось двигать рукой. Я не видела в нем ни злости, ни остатков недавней ярости, только глубокую задумчивость.

– Шах-Ра, – я начала тихо и осторожно. – Тебе лучше лечь. Можно, я позову лекаря снова? Он сказал, что может наложить плотную повязку, которая тебе поможет.

Он словно не расслышал, но повиновался моим усилиям и сел на кровать, опираясь на подушку. Я же разместилась на полу, не желая его тревожить и дать возможность собраться с мыслями. Сама я тоже ничего объяснить не могла, а вопросов с каждой минутой не становилось меньше.

Шах-Ра вдруг заговорил очень спокойно:

– Почему Орилла хотела тебя убить?

Время для тайн прошло, потому я ответила честно:

– Она любит тебя и очень сильно. Это просто ревность.

Он грустно усмехнулся, осмысливая:

– Я знал, но не хотел придавать этому значения. Казалось, это просто заблуждение, которое скоро пройдет, если не заострять внимания. Тхэ-Ра выбрал ее и подарил ей вечность, а она занимается такой ерундой? – его голос звучал слишком монотонно. – И мы ничего теперь с ней не можем сделать. Я считал Ориллу умнее.

– Спасибо, что спас меня!

Он ответил после долгой паузы:

– Спасибо, что спасла наследника. В тот момент я не думал, но потом вряд ли смог себя бы себя простить.

– Шах-Ра…

– Я устал. Не говори больше.

Он закрыл глаза, а я даже приблизиться не осмелилась. Так и сидела, недвижимая, не в силах ни задать себе правильные вопросы, ни, тем более, на них ответить. Через час дверь спальни распахнулась, и к нам вбежал старший Дракон. Шах-Ра сразу встал, будто бы и не дремал за мгновение до того.

Тхэ-Ра был очень бледен и выглядел так, словно бежал сюда, едва вернувшись и одевшись.

– Шах-Ра, – он обратился сразу к брату. – Это чрезвычайно важно! Кая, оставайся на месте. Я выяснил опасность…

Шах-Ра уверенно перебил:

– Да. Тени-воительницы могут управлять драконами. Причем управлять так, что у драконов вообще выбора не остается.

Тхэ-Ра резко выдохнул, а глаза его еще сильнее расширились:

– Управлять, призывать драконов из Вечности, приказывать делать то, что только в голову взбредет! Оттуда и пошла традиция не произносить имя Дракона – если тень знает его имя, то получает немыслимую власть! Но откуда ты узнал?

– Проверил, – неопределенно ответил Шах-Ра. – И что мы будем делать дальше?

Тхэ-Ра посмотрел на меня – в его взгляде я прочитала решимость.

– Ты знаешь, что мы обязаны сделать. Первоходцы были мудры, мы не имеем права быть глупее. Твоя Кая может махнуть рукой, чтобы повести армию драконов против любых ей неугодных. Но ей хватит и двух, чтобы уничтожить всех врагов Курайи, если такие только появятся.

Я встала. Шах-Ра резко повернулся и посмотрел на меня. Теперь он вынырнул из своей задумчивости и сказал громче:

– Брат, ты правда считаешь, что она на такое способна? Захватить мир? Да в ней нет и капли этого тщеславия!

– Не считаю, – спокойно признал Тхэ-Ра. – Но она уже доказала, что ради Курайи способна на все. Нет, я не вижу в ней подобных намерений, но у нее будут дети. Ты можешь поручиться, что ее внучка или правнучка окажутся такими же, лишенными тщеславия? Ее потомки, если они только появятся, могут оказаться не мудрыми и не великодушными, брат.

Шах-Ра теперь выглядел иначе, он вознамерился не сдаваться:

– Но она не может управлять мною, пока я не принимаю облик дракона!

– Не может, – совсем тихо проговорил Тхэ-Ра. – Но ты понимаешь, что все это отговорки. В ее власти даже направить драконов друг против друга, ты убьешь меня, или я убью тебя, если она того захочет. Первоходцы понимали, что могли вырезать не всех теней, потому оставили зацепки в традициях. Дракона всегда два, чтобы любовь одного не стала концом мира. Драконы делят жену – если они хотя бы раз не смогут так поступить, то это станет первым предупреждением, что что-то идет не так. Потому только жена и имеет право произносить имя Дракона, она гарантированно не может быть тенью, которая вызывает в нас иррациональное желание быть для нее единственным. Если я не прав, тогда ответь – ты смог бы отдать мне Каю на одну ночь?

Шах-Ра смотрел в пол, глубоко задумавшись. И его ответ удивил не только меня:

– Да. Если бы от этого зависела ее жизнь. Есть вопросы поважнее моей ревности.

– Брат… – Тхэ-Ра этому признанию не поверил. – Это сложное решение, но ты понимаешь, что я прав.

Шах-Ра показал на дверь:

– Пойдем, надо обсудить очень многое, – он повернулся ко мне. – Комната будет запечатана заклинанием, ты не сможешь выйти.

Вряд ли я и хотела. Я могу управлять драконами – пусть. Невероятное ощущение, но ведь можно поставить условие – они никогда не будут обращаться в моем присутствии! Теперь, узнав вкус счастья, мне отчаянно не хотелось погибать за то, чего я все равно не в силах изменить. Шах-Ра не хочет моей смерти – это понятно по его ответам. Тхэ-Ра тоже не пришел в восторг, но он отличается здравомыслием и рациональностью. Шах-Ра пытается его убедить прямо сейчас, но если уж начистоту, то его аргументы даже в моих ушах прозвучали недостаточно вескими. Угроза, хоть и потенциальная, но неоспоримая.